/ / Новости Федерации Бокса
БЛЭК ДЖЕК
БЛЭК ДЖЕК

БЛЭК ДЖЕК

Новости Федерации Бокса
  03.05.2022
Не спешите меня поправлять. Я очень хорошо знаю, что блэкджек в значении карточной игры пишется либо вместе, либо через дефис. Но сегодня речь пойдет не о казино и не о тамошних развлечениях, а о Блэке Джеке. О Черном Джеке.

Бокс с момента начала своего существования принадлежал, в общем-то, городским низам. То есть, им увлекались и короли, но занимались профессионально в основном люди небогатые. Однако специфика этого занятия такова, что верх в нем, как правило, одерживают люди не только бесстрашные, но и умные.

Я уже устал рассказывать, как в начале 90-х нам в «Спорт-экспресс» принесли статистику о коэффициенте IQ (интеллектуальной одаренности) у различных спортсменов. Так вот, боксеры вместе с теннисистами возглавляли этот список. Кто его замыкал, я очень хорошо помню, но не скажу. Совсем не те, кто вы думаете. Мы тогда долго судили, рядили, как такой список опубликовать, чтобы никого не обидеть. Вижу одного нашего очень маститого журналиста, который был лет на двадцать моложе меня теперешнего, но тогда казался мне очень старым. Он стоял посреди нашей комнаты (тогда была одна комната и штук пять притырок), чесал кудлатую, живописно тронутую сединой голову, и вслух раздумчиво говорил: «Падшая женщина [изменено цензурой], как нам это подать?!»

В результате, решили никак не подавать. Береженого и Бог бережет. Но еще месяц-два различные мои коллеги спрашивали меня, неужели это так. Неужели боксеры такие умные? Да, именно так. И не стоит удивляться великолепным цитатам, скажем, Мухаммеда Али или Майка Тайсона. Они действительно так говорят. Вообще, бокс полон тайн, и оставьте разговоры о боксерах, которые «в голову едят», тем, кто челюстями и думает. Эти люди неинтересны.

Мы еще неоднократно вернемся к теме боксерского интеллекта, благо наш сегодняшний герой был как раз очень ярким человеком, а сейчас поговорим о том, какое место занимал бокс в тогдашней табели о рангах.

Конец XIX века был ирландской эпохой в истории бокса. Страница перелистнулась, наступил век двадцатый, но все, в общем-то, так и осталось. На американской иерархической лестнице ирландцы стояли тогда на очень низкой ступени, и как все, кто стоит низко, очень трепетно относились к тому, чтобы их ни в коем случае не сравнивали с теми, кто стоит еще ниже. В данном случае – с афроамериканцами.

Афроамериканская экспансия в боксе уже давно началась, и противостоять ей становилось все труднее. Чернокожие боксеры успешно брали один рубеж за другим и завоевывали титулы в разных весовых категориях, но тяжелый вес долго оставался для них неприступной крепостью. Как уже говорилось, где-то в конце 1880-х годов и начале 1890-х первый чемпион мира в тяжелом весе Джон Л. Салливан несколько раз отказался драться с негром Питером Джексоном на том основании, что его титул – такая ценность, что нельзя рисковать тем, чтобы он достался афроамериканцу. (Запомним это, так как настанет день ему изменить свою точку зрения). Это напоминает известный исторический анекдот о том, как во время захвата нашей армией Парижа в 1814 году один русский офицер соблазнил жену часовщика. Тот вызвал его на дуэль, на что офицер ответил, что часовщик не дворянин, а потому он не может драться с ним на дуэли, и предложил ему денег «за обиду».

Вряд ли боевой офицер, прошедший ад наполеоновских войн, испугался часовщика. Он действительно считал, что не может драться с ним на дуэли, и ни один человек его круга не поставил бы это под сомнение.

Бесстрашие Салливана также было хорошо известно, и его отказ современники сочли вполне «дворянским». Джеймс Джеффрис тоже отказывался драться с неграми на том же основании, но его вообще считали суперменом в самом прямом смысле этого слова, и его отказ тоже никто не воспринимал как проявление страха. А вот Томми Бернс, который стал чемпионом в 1906 году, не обладал авторитетом ни того, ни другого.

Что позволено Юпитеру, не позволено быку. По инерции Бернсу еще разрешали «косить» от боев с неграми, точнее, с одним конкретным негром, но было ясно, что этой инерции на весь его чемпионский век не хватит, хотя он до последнего надеялся на обратное.

Человека, от которого Бернс бегал по всему миру, «по паспорту» звали Артур Джон Джонсон, а в миру – Джек Джонсон. Целых семь лет одно это имя заставляло многих белых во всей Америке сжимать кулаки в бессильной злобе. Он в одиночку победил их всех, унизил и доказал свое превосходство. Белые не могли тягаться с ним ни в чем: ни в мастерстве на ринге, где он их побеждал, ни в умении обращаться с женщинами, белыми женщинами, которые отдавались ему по одиночке и скопом, ни в умении делать деньги. Чтобы победить его, Америке понадобилось опуститься до отвратительного жульничества и выставить себя перед всем миром в смешном свете. Великая нация не смогла в честном бою одолеть одного «плохого негра».

А как тихо все начиналось! Он родился 31 марта 1878 года в Гэлвестоне, штат Техас, в самом сердце бывшего рабовладельческого Юга и как раз в период так называемой «реконструкции» этого края, когда местные горячие головы вполне серьезно говорили о том, что рабство, в принципе, можно и вернуть. Известная разница по отношению к неграм между Севером и Югом сохраняется по сей день, а что уж говорить о тех временах.

Поначалу Джек был самым обычным мальчишкой. Когда ему было 12 лет, его сестра как-то пришла домой вся зареванная и сказала, что ее обидел один парень и потребовала, чтобы брат рассчитался с ним. Первым делом Джек попытался всеми силами уклониться от возложенной на него геройской миссии. Но сестра буквально силой притащила его на поле брани, позорила на всю улицу и требовала, чтоб он подрался с этим парнем, который был гораздо старше и сильнее него. Пути к отступлению были отрезаны: сзади была царапающаяся, как кошка, разъяренная сестра, а впереди здоровенный парень. Дворовая общественность с интересом смотрела на это представление. Джек, отчаянно труся, выбрал из двух зол меньшее: вступил в драку. А может быть, просто стыд оказался сильнее страха. К своему удивлению, он без особого труда вышел победителем, а этот эпизод не без юмора описал в своей автобиографии, откуда я его и взял.

К сожалению, я не могу пересказать его ближе к тексту, цитирую по памяти и по своей книге «Большие чемпионы», написанной порядка двадцати лет назад. Тем не менее, я бы поклялся, что он взят из жизни Джека Джонсона таким, каким был. Там много деталей, которые невозможно придумать. К тому же, нет никакой попытки себя приукрасить. Боялся – значит, боялся. Но все-таки, описывая свой страх, Джонсон, признается, что на место «боевых действий» пришел сам. И в драку вступил сам. Да, сестра тащила его, понукала, но отнесем все-таки то, что он там оказался, на его счет. А все попытки пошутить, типа «выбирал из двух зол меньшее», на мой. Маленькая девочка не может протащить на своей спине здорового парня несколько сот метров. Просто не может. Значит, он «совершил свой марш» сам. Да, сопротивляясь, но сам. Со временем он совершит их много. Очень много. И сестры рядом не будет. И бояться перестанет. А когда он много лет спустя погибнет… Ладно, не будем забегать вперед. Сейчас мы в его детстве, когда он одержал, возможно, первую победу над собой. Очень большую победу, которая дала ему силы на будущее.

Отец хотел, чтобы Джек, как и он сам, стал баптистским священником, и сын поначалу, вроде бы, ничего против этого не имел, но после своего боевого крещения серьезно увлекся боксом, и церковь потеряла весьма своеобразного служителя. Несостоявшийся священник оказался, как нетрудно догадаться, невероятно талантлив и, начав выступления на профессиональном ринге в 16 лет, очень быстро вошел в первый эшелон тяжеловесов. Поначалу ему не хватало «школы», из-за чего он иногда терпел поражения. В 1901 году в своем родном Гэлвестоне он проиграл известному тяжеловесу Джо Чоински нокаутом в 3 раунде. Бокс все еще был полузапрещен, и обоих участников боя арестовали и посадили в одну камеру.

У Чоински не было расовых предрассудков, как у многих его коллег. Да и вообще, будучи евреем, он хорошо знал, что такое ненависть по национальному признаку. Кроме того, Джонсон ему просто понравился, и он занялся обучением талантливого недоучки. Времени у них было достаточно, а Джек впитывал все как губка. Они просидели чуть меньше месяца, но если бы это зависело только от Джонсона, он бы, наверно, предпочел посидеть еще, но только в компании с Чоински.

Видимо, Джо оказался еще лучшим тренером, чем боксером. До 1905 года Джонсон потерпел только одно поражение, да и то, скорее всего, его засудили.

Однако по мере приближения к боксерской элите Джек Джонсон наткнулся на ту же стену, что и когда-то Питер Джексон, с которым не хотел драться Салливан. Правда, время уже было другое. И человек тоже. Там, где Джексон вынужденно смирялся, Джонсон шел напролом, и что-то ему удавалось, хотя и далеко не все.

Темнокожие тяжеловесы составляли достаточно изолированную группу и встречались в основном друг с другом, а так как их было немного, то и дрались они по многу раз. Так, Джонсон дрался с другим известным негром-тяжеловесом Джо Джаннеттом 9 раз. В 1903 году, победив некоего Денвера Эда Мартина, он завоевал неофициальный титул чемпиона мира в тяжелом весе среди цветных, но Джонсону этого, разумеется, было мало, и он всеми силами стремился пробиться на бой за главный титул в тяжелом весе. Однако здесь он натолкнулся на стену, которую даже он не смог сразу пробить. Его попросту игнорировали или отвечали на его вызовы оскорблениями. Где-то в это время Джонсон и сказал фразу, ставшую лейтмотивом всей его жизни: «Они никогда не дают мне забыть, что я негр. Ладно, я действительно негр. Но раз так, я и им никогда не дам забыть, что я негр.»

Джонсон был умен, не лез за словом в карман, издевательски парируя любые выпады, и в словесных перепалках белым журналистам, преследовавшим его, победу над ним одержать было так же сложно, как белым боксерам на ринге.

Джек многократно вызывал на бой Джеффриса, но тот стоял так высоко, что мог действительно не услышать криков какого-то негра или мог сделать вид, что не слышит. Скорее, последнее. Другие лучшие белые тяжи тоже не спешили встречаться с Джонсоном, но однажды ему все же удалось пробить брешь в этой стене. Марвин Харт, тогда еще не чемпион, согласился с ним встретиться.

Бой состоялся 28 марта 1905 года. (Эта история была рассказана в главе о Томми Бернсе, но, чтобы вы ни рылись а памяти и в старых публикациях, расскажу ее снова). Джонсон довольно легко лидировал. К десятому раунду стало ясно, что у Харта нет никаких шансов на победу. Тогда против Джонсона был использован прием, который позже применялся неоднократно против разных боксеров: у одного из зрителей в первых рядах Джек увидел демонстративно выложенный на коленях револьвер и, как говориться, понял намек. Ему предлагали проиграть. Другие боксеры в таких случаях неизменно ложились на пол, имитируя нокаут. На это Джонсон пойти не мог. Он просто отдал инициативу и дотянул до конца двадцатираундовый бой, проиграв его по очкам. Он вызвал Харта на повторный бой, но тот, конечно, отказался.

Многие ставят под сомнение подлинность этой истории, так как она восходит к самому Джонсону, но на самом деле нет никаких оснований ему не верить. К тому времени Джонсон уже был абсолютно непобедим. Это был непробиваемый боец, обладавший самой лучшей защитой среди абсолютно всех боксеров своего времени. Для того времени он был достаточно крупным тяжем: рост – 184 см, вес в лучшие годы – 87-93 кг. Бил он одинаково хорошо с обеих рук, но не это сделало его легендой. Джек, что называется, чувствовал противника и потому был в состоянии упредить все его действия. Это какой-то высший инстинкт, свойственный только самым выдающимся бойцам. Опираясь на него, Джонсон не проводил какие-то излюбленные комбинации, как все другие боксеры, а действовал от положения. При этом он сам точно не знал, что будет делать в следующую секунду, и «прочувствовать» его самого не мог никто.

Тем временем Харт стал чемпионом мира и в первом же бою проиграл свой титул Томми Бернсу.

Как уже говорилось, Бернс сбежал из страны от греха подальше. Его защитники, и даже автор статьи в британской википедии, пытаются замолчать этот факт, но он хорошо задокументирован. Джонсон заработал денег и бросился за ним вдогонку. Он следовал за ним из одной страны в другую. Все это время Бернс в каждом интервью, которое давал в той или иной стране, оскорблял его. Было и в этом бегстве, и в оскорблениях что-то безнадежное. Томми вел себя как солдат, который попал в окружение, спрятался в какое-то укрытие и все стреляет и стреляет, но он знает, что в один прекрасный момент патроны кончатся, и тогда его возьмут голыми руками.

Джексон все-таки догнал Бернса на противоположном конце земли – в Австралии, в декабре 1908 года.

Здесь он сумел несколько раз публично вызвать Бернса на бой. Как было уже в пятый или шестой раз, нашел он и промоутера. Джонсон был в Австралии не впервые. Полтора года назад он очень успешно провел здесь пару боев и понравился австралийской публике. Бернс понравился куда меньше. Томми понял, что час настал. Он уклонялся от встречи с Джонсоном уже более двух лет. Он сбежал от него буквально на край земли, но и здесь он его нашел, и Бернс принял вызов. Видимо, понимая, что звание удержать не удастся, Томми торговался как черт. Джонсон, по условиям контракта, получал пять тысяч долларов, а Бернс – тридцать.

Однако Джек не был бы самим собой, если бы не сумел довести до сведения всех и каждого в Австралии, как Бернс торговался и как некрасиво вел себя во время переговоров, постоянно оскорбляя его. Более демократичная австралийская публика ответила тем, что плюнула на расовые предрассудки и принялась болеть за него. Джек не случайно пожертвовал деньгами. Сейчас ему нужен был титул. К этому времени он уже точно знал: если у него будет титул, белые готовы будут заплатить любые деньги, чтобы его у него отобрать.

Итак, бой состоялся 26 декабря 1908 года. Как раз после Рождества. Как всегда, будущее подкралось незаметно. Люди еще не понимали, что отправятся спать в одном мире, а проснуться им предстоит в другом. Совсем другом.

Бой начался вяло. Он был совсем не похож на бравый бой Томми Бернса, который еще совсем недавно проводил спарринг с Элом Кауфманом. В том тренировочном бою Кауфман, кстати, совсем неплохой боксер, легко падал от правой руки Томми Бернса и очень тяжело поднимался. Бернс в отсутствии Джонсона смотрелся настоящим молодцом.

Но здесь было иначе. Джонсон ходил из угла в угол, без устали бил Бернса и улыбался зрителям, как Золушка. Казалось, он знал, что будет в этом бою делать Томми Бернс, судя по тому, как тот, в свою очередь, только подходил к нему с ударом. Он все видел заранее, и необычайно длинные руки Бернса были для него абсолютно предсказуемы.

Когда Джонсон улыбаться перестал, он с неожиданно прорезавшейся в нем лютой жесткостью ударил правой рукой, и Томми Бернса аж захолонуло. Он погрузился в канаты, но Джонсон почему-то вместо того, чтобы добить его, неожиданно отступил и продолжил валять дурака. Он не спешил.

На последних секундах первого раунда Джонсон мощно пробил левый боковой, Бернса опять закачало, а он попрощался с ним на время паузы между раундами. Нет, это был не бой. Даже не учебный спарринг, это было просто избиение. Самое главное, что Бернс работал, как мог. Он действительно был хорошим боксером, но ничего не помогало.

Со второго раунда Бернс смотрелся на ринге жалким слепым котенком. Как потом много раз говорили, он не выиграл ни одной минуты ни одного раунда. Джонсон наносил удары не в полную силу и еще спрашивал, имитируя участливый голос робкого негра с плантации: «Ну что, мистер Бернс, как мы себя чувствуем? Может, сделаете что-нибудь, а то вы мне так ничего и не показали до сих пор».

Впрочем, это была не единственная его пластинка. Временами Джонсон начинал говорить каким-то причитающим бабьим голосом с отчетливыми женскими интонациями: «Бедный маленький Томми! Бедный Томми! Ничего не получается, да? Ну, иди сюда, маленький, я тебя научу».

Временами он пугал измученного в хлам Бернса ложными выпадами, за которыми следовали не атаки, а очередные издевательства. Заканчивая раунд, он прощался с Томми словами: «Всего доброго, мистер Бернс. До встречи». Он мог закончить этот бой давным-давно, но вместо этого продолжал его.

В четырнадцатом раунде, чуя, куда все идет, бой, наконец, остановила полиция. Публика, кстати, была на ее стороне и на стороне Джонсона.

Много лет спустя, оборачиваясь назад на пройденный путь, Джек сказал: «Бернс был единственным человеком в моей жизни, которого я по-настоящему ненавидел».

Нет сомнений в искренности Джонсона. Но, с другой стороны, и в другой момент он как-то, обращаясь к боксерам, сказал: «Позвольте мне сказать несколько слов о мистере Бернсе, канадце и одном из вас. Он сделал то, что ни один другой человек никогда не сделал. Он дал возможность черному человеку стать чемпионом мира. Он был побит, но он был смелым».

Если разобраться, то одно не противоречит другому. Он ненавидел его во время боя, но в целом относился к нему неплохо. Но когда он его побил, как-то сразу выяснилось, что Бернс не был никаким чемпионом.

Здесь нам придется разобраться, что такое «линейный чемпион мира».

В Америке есть такое понятие «я побил парня, который побил парня, который побил парня…» И так доходят до чемпиона. Допустим, Джеффрис мог о себе сказать: «Я побил Фитцсиммонса, который побил Корбетта, который побил первого официального чемпиона мира Салливана». Таким образом, он был линейным чемпионом.

Бернс такого о себе сказать не мог. Он побил только Марвина Харта, который после ухода без боя уставшего от бокса Джеймса Джеффриса был провозглашен чемпионом. Ладно, тогда это съели. Но не сейчас. Помните, я назвал опус о Томми Бернсе «(Не)законорожденный чемпион…»? Вот сейчас ему это и припомнили.

Никакой Бернс не чемпион! Он просто временно исполнял обязанности! Чемпион мира – великий и непобедимый Джеймс Джеффрис! Его и надо вернуть для боя с Джеком Джонсоном!

Как это сделали, отдельная история. О ней я расскажу дальше.


Александр БЕЛЕНЬКИЙ

Возврат к списку