Настоящей публикацией мы начинаем историю чемпионов в тяжелом весе. И первым среди них будет тот, чье имя вынесено в заголовок.

«Меня зовут Джон Л. Салливан, и я могу набить морду любому с*киному сыну в этом заведении!»

Эти слова, сказанные порой не вполне трезвым голосом, были знакомы обитателям многих баров и питейных заведений Бостона в 70-е или даже в 80-е годы XIX века. И если вначале иногда находились желающие проверить, что стояло за этим громким заявлением, то со временем они перевелись.

Во-первых, потому что результаты проверки неизменно оказывались печальными для проверяющего: как бы ни был пьян Салливан, а обычно он был изрядно пьян, его правая рука, словно оборудованная каким-то радаром, очень скоро находила челюсть противника. После чего раздавался негромкий  (кроме тех, кому они принадлежали), резкий, как будто хрустнувший звук ломающихся зубов, и того приводили в чувство и отпаивали всем баром.

Во-вторых, обитатели питейных заведений очень скоро узнали, что если не появлялось желающих ответить на первое, умопомрачительно грозное, заявление, вслед за ним раздавалось второе: «Всем выпивка за мой счет!» Убедившись, что его власть никто не оспаривает, Джон Л. Салливан превращался в самого щедрого и благодушного короля на свете. В итоге обычно уже первые, мордобойные, его слова стали встречать шумным гулом одобрения.

Впрочем, такую манеру представляться общественности придумал отнюдь не Салливан.

«Меня зовут Уайетт Эрп! Никакого бардака здесь больше не будет». С такими словами лет всего за десять до расцвета Салливана входил в какой-нибудь салун на Диком Западе, где в этот момент не стрелял только мертвый или мертвецки пьяный, один из самых знаменитых шерифов этих неспокойных мест, и бардак действительно прекращался. Спорить с ним желающих становилось все меньше и меньше.

Представьте себе, что такое десять лет в наши дни. 2012 год. Давно они были? Да нет. Только что. Если вам, конечно не восемь. Так что Джон был современником людей, которые нам кажутся его далекими предками.

При этом ни Салливан, ни Эрп не играли никого, кроме самих себя. Собственно, они и себя не играли. Они были собой. Они были плоть от плоти этой земли, где все громадно, где медведи в два-три раза больше, чем в Европе, и в десять раз злее, а реки, бывает, даже в двадцать раз шире, где самый большой в мире каньон, самый высокий гейзер, самые большие озера и самый большой водопад. И чтобы добиться успеха в этом краю смелых авантюристов, нужно было быть самым смелым из них. Поэтому здешние победители в самых разных сферах были часто больше натуральной величины или, как это красиво называется по-английски, «больше жизни». Именно этого поля ягодой и был Джон Л. Салливан, и если бы он не был таким, то первым чемпионом мира в тяжелом весе провозгласили бы кого-нибудь другого, обладавшего всеми этими качествами в полной мере.

Никто не учил Салливана быть звездой. Он был ею от рождения. Как были звездами и многие другие герои Америки того времени. Именно эти звезды, сами того не зная, закладывали первые кирпичики в здание фабрики звезд – Голливуда. И что бы там ни играли Сталлоне, Шварценеггер, Сигал, Уиллис или их более поздние и неудачные копии – это все те же вольные вариации на тему Уайетта Эрпа, Джона Л. Салливана и других подобных им реальных американских героев-одиночек, отвоевывавших себе и другим место под солнцем – кто кулаком, а кто револьвером.

Джон Л. Салливан родился в Роксбери, пригороде Бостона, штат Массачусетс, 15 октября 1858 года в семье ирландских иммигрантов, к которым в то лихое время относились лишь немногим лучше, чем к афроамериканцам.

Мы не отдаем себе в этом отчета, но тогдашние ирландцы (как и нынешние, как я убедился на личном опыте, когда в 1998 году впервые попал в Нью-Йорк) жутко ненавидели англичан, устроивших в их стране лютый… нет, не так… ЛЮТЫЙ голод и много чего еще. Впоследствии Джон Л. преодолел это чувство, но это было лишь впоследствии.

Джон всегда отличался большой физической силой и драчливостью, причем с подросткового возраста ставил всех в тупик тем, что очень рано стал одолевать взрослых и сильных мужиков. Работал подмастерьем, но имел дурную привычку избивать хозяев, когда они пытались добиться от него «повышения производительности труда» или упрекали за пьянство. По легенде, занятие себе по вкусу он нашел, когда в очередной раз оказавшись без работы, бродил по ярмарке, где какой-то здоровенный малый вызывал на бой любого желающего. По существующим правилам подобных поединков, нужно было выложить несколько долларов, после чего и проводился бой. Если ты проигрывал, твои деньги пропадали, а если выигрывал – забирал достаточно большую, заранее оговоренную, сумму. Надо ли говорить, что обычно такие ярмарочные боксеры были очень здоровыми парнями и практически никогда не проигрывали.

Джон (Джон Л., сокращенно от Джон Лоренс, его стали называть несколько позднее, и с тех пор само это сочетание имени и инициала стало обозначать только одного человека) не был таким уж гигантом даже для своего худосочного времени. Ростом всего 179 см и весом в молодости где-то 86-90 кг.

Здесь необходимо, однако, добавить, что американцы в среднем прибавили в росте с тех пор примерно 10-15 см. Так что не надо просто говорить: «Ха, да он меньше меня!» Не меньше. Для своего времени Джон был довольно крупным малым, и его восемьдесят шесть килограммов были совсем не теми, что сейчас. Это было больше. Много больше. Но совсем не столько, сколько кажется нам. Для своего времени он был просто довольно крупный малый, и все. Он, конечно, «не был таким уж гигантом», но это и все, что можно сказать. Здоровый был парень.

Короче говоря, он выглядел как обычный «клиент» ярмарочного бойца, который если и был крупнее его, то ненамного. Он и не обратил на него никакого внимания. Однако на этот раз для рыночного богатыря все закончилось, едва начавшись, а тот, кого он счел молокососом, сгреб в карман все деньги и ушел. Участь Салливана была решена навсегда.

Первый официальный бои он провел не то в 1877, не то в 1878 году. Возможно, он и сам этого не знал, так как был в тот момент спьяну. В 1879 в Бостоне его уже знали все поклонники бокса. Кстати, как я уже говорил, Бостон был совсем другим местом, но это были те самые годы, когда Уайетт Эрп покорял Дикий Запад. Так что они покоряли Америку вместе. Один – Запад, другой – Восток.

Джон Л. был первым официальным чемпионом, поэтому гораздо легче сказать, когда он потерял титул, чем когда он его завоевал. Времена были весьма дикие, и, возможно, люди сидевшие в баре, где на импровизированном ринге шел бой на голых кулаках не знали, что присутствуют на чемпионате мира.

26 июня 1880 года Джон Д. выступил с заявлением, что готов за 500 долларов (тогда этих денег хватало примерно на год безбедной жизни) драться с кем угодно в Америке как в перчатках, так и без них. Последнее замечание не случайно. Это была переходная эпоха в боксе.

Правила маркиза Куинсберри, согласно которым боксеры дрались в перчатках, раунд продолжался три минуты, а перерыв между раундами – минуту, уже существовали. Они впервые были опубликованы в 1867 году, но применялись далеко не всегда. Точнее, почти никогда. По-прежнему практиковались так называемые «Правила Лондонского призового ринга». По ним боксеры дрались голыми кулаками, раунд продолжался до тех пор, пока один из них не падал (если падали оба, то раунд все равно заканчивался), после чего давалось полминуты на отдых, при этом разрешалось, чтобы в угол упавшего боксера отнесли секунданты.

Если по истечении тридцати секунд боксер не мог продолжить бой, ему давалось еще почему-то восемь секунд, а если и после этого он не мог продолжить встречу, то ему засчитывалось поражение. Кстати, эти, в обшей сложности, 38 секунд, по сообщениям свидетелей этих самых боев, продолжались иногда по две с половиной минуты, но, как говорится, кто считает?

По этим правилам также разрешалось выполнять подножки, подсечки, борцовские броски, зажимать голову противника под мышкой и наносить ему удары другой рукой и многое другое в том же роде. В общем, это больше напоминало современные бои MMA, чем бокс, как мы его понимаем.

Вообще понятия о правилах были в то время настолько размыты, что о них договаривались конкретно перед каждым боем. Часто использовались некие гибридные правила. Например, боксеры выступали в очень легких перчатках, весом, скажем, три унции или и того меньше, напоминавшие те, которые мы носим в плохую погоду, при этом какие-то борцовские приемы запрещались или, наоборот, разрешались. Салливан был готов доказывать свое превосходство по любым правилам. И доказывал.

6 апреля 1880 года в Бостоне Джон Л. провел демонстрационный бой с тогдашним чемпионом Америки Джо Госсом, в ходе которого стало ясно, что Салливану вполне по плечу отобрать у него титул прямо сейчас. Многие, правда, и считают Салливана чемпионом мира именно с этого дня. Дело в том, что некоторые бои назывались «демонстрационными» из чисто конспиративных соображений, так как боксерские матчи были официально запрещены, а демонстрационные или, как их еще называли, публичные спарринги – нет. Многое указывает на то, что и эта «демонстрация» была чистой фикцией, и боксеры дрались всерьез.

Салливану было тогда всего двадцать два года. Если учесть, что происходило это почти за сто лет до эпохи акселерации, то выглядит это даже более внушительно, чем чемпионство Майка Тайсона в двадцать лет.

7 февраля 1882 года в бою за титул чемпиона Америки он встретился с Пэдди Раяном. Бой проходил по правилам Лондонского призового ринга. Интересно почитать описание того боя, чтобы почувствовать, что же представлял собой бокс без перчаток.

1 раунд. Оба боксируют очень осторожно и ждут, пока противник откроется. Раян атакует справа, но не достает. Салливан в ответ удачно контратакует левым. Следует быстрый обмен ударами. После мощного удара Салливана правой Раян падает. Раунд продолжался примерно 1 минуту 20 секунд. Это для того времени еще долго.

2 раунд. Салливан бросается на Раяна и наносит ему мощный левый в челюсть. Раян идет в захват и, видимо, проводит бросок. Оба падают, но Раян оказывается сверху и тяжело наваливается на Салливана. Раунд продолжался 25 секунд. Победителем в раунде, хотя это интересовало лишь людей, ставивших деньги на какой-то раунд, считался Раян.

3 раунд. Оба бросаются навстречу друг другу. Салливан после нескольких обманных движений наносит чудовищный удар справа в скулу или чуть ниже. Раян падает как подкошенный. Раунд продолжался всего лишь 4 секунды.

4 раунд. Уже на третьей секунде Салливан наносит мощный удар в нос, видимо, ломая его, после чего оба переходят в захват. На этот раз Салливан берет верх и в греко-римской борьбе. Он пропихивает Раяна между канатами, и тот падает на землю.

5 раунд. Еще один очень короткий раунд. Оба атакуют. Потом снова переходят в захват, и здесь Раяну удается поставить Салливана на колени. Каким образом – не вполне ясно. Скорее всего, ударом. Вы думали, в предыдущем раунде, что все благополучно закончено? Вовсе нет.

6 раунд. Салливан выходит, улыбаясь, и тут же атакует. Однако Раяну удается снова бросить его на землю. Все-таки в борьбе он, похоже, сильнее.

7 раунд. Снова все происходит за считаные секунды. Боксеры сходятся очень близко, следует обмен ударами пополам с борьбой, после чего обессиленный Раян падает на землю.

8 раунд. Раян совершенно измотан, но продолжает сражаться. Салливан снова загнал его на канаты, но тот сумел выйти оттуда и здесь идет на старый трюк – он пытается спровоцировать нарушение правил со стороны Салливана. Видя, что тот сейчас нанесет удар, Раян опускается на колено. Если бы Салливан не сумел остановить удар, его могли бы дисквалифицировать, но Джон Л. удар останавливает, а Раян теряет равновесие и падает. Он встает, оба считают, что раунд закончен и идут в свои углы, но тут оба секунданта почему-то кричат: «Атакуй!» Боксеры выполняют команду, идут друг на друга, сходятся в клинче, и оба падают. Работа рефери, пожалуй, вызывает меньше сомнений, чем поведение Раяна.

9 раунд. Раян держится на одном честном слове. Зрачки у него плавают. Салливан проводит мощный удар, прижимает Раяна к канатам, тот из последних сил отталкивает его на середину ринга. Тогда Джон Л. наносит мощнейший удар правой под ухо, и Раян падает без сознания. Он не приходит в себя ни через 30 секунд, ни через 38, и Салливана объявляют победителем. Весь девятираундовый бой, включая перерывы, продолжался… десять с половиной минут.

Я знаю, что многие скажут «так можно драться и спьяну». Может быть, и можно, но надо быть очень-очень здоровым мужиком.

В любом случае, это был не конец Джона Л. Салливана. Это было его начало. Точнее даже, начало начал.

(продолжение следует)

Александр БЕЛЕНЬКИЙ